РАЗДЕЛ II. РОЛЬ ПРИНЦИПА «ВСЁ ВО ВСЕМ» В МЕТОДОЛОГИИ ВНЕНАУЧНОГО ЗНАНИЯ
2. 1. Принцип «всё во всём» в историко–философской перспективе
Существует вопрос в философии, который мог бы быть назван «великим», сущность
которого в соотношении категорий «целое» и «часть». Со времён античности
известен принцип «целое больше своих частей», из которого следует понимания
целого как некоего объекта, составленного из частей, содержащего свои части,
но, при этом, приобретающего новые свойства относительно своих частей. Часть
представляет собой хорошо отделимый (реально или мысленно) фрагмент, осколок
целого, причём целое репрезентирует себя только через всю механическую
совокупность своих частей. Этот принцип канонизирован авторитетом Аристотеля и
стал неотъемлемым атрибутом научного подхода: он лежит в основании науки Нового
времени. Во всех существующих логиках отношение «частей» и «целого»
эксплицируются с помощью того или иного типа включения.
На этом принципе базируется также теория множеств Г.Кантора, которая работает с
элементами как хорошо отделимыми локализированными объектами произвольной
природы. Подход теории множеств к описанию реальности является не столь
безоблачным, как было принято думать ещё в начале ХХ века. Были обнаружены
парадоксы Б.Рассела и другие противоречия при редуцировании мира к множеству
хорошо отделимых, локализованных друг от друга объектов.
Однако, с незапамятных времён, существует другой принцип, который иначе
соотносит «часть» и «целое». Части не включены в целое, а тождественны ему: в
каждой из частей целое содержится полностью, целиком, каждая часть
репрезентирует целое во всей полноте всех его характеристик. В таком подходе
уже нельзя говорить о «части» как о чём–то отделённом от целого, вообще о
делении целого на части. Это – не парадигма деления, а парадигма целостности,
единства. Если привести аналогию из современной физики, где электрон может быть
интерпретирован как корпускула в одних экспериментах, и как волна – в других,
то аристотелевская логика соотношения целого и частей будет корпускулярной,
дробной, локализованной, тогда как другой подход будет волновым, квантовым,
целостным, или «холистическим».
Здесь воплощён этот принцип, который можно назвать голографическим (от
греческих « чплпт » – полный, целый; « гсбцпт » – пишу), в соответствии с
которым часть содержит целое полностью, целиком. Этот принцип со времён
античности имеет ещё одно название: принцип «всё во всём», который был выдвинут
в IV в. до н.э. греческим философом Анаксагором.
Голографическая картина мира, отцом которой в западной культуре может быть по
праву назван Анаксагор, считает иллюзорным выхватывание фрагмента реальности из
её целостного контекста и изоляцию его под названием «часть», т.е. локализацию,
корпускуляризацию, дискретизацию (т.е. превращение целостного мира в сумму
дискретных осколков) или атомарность. Не существует независимых друг от друга и
отделимых частей. Анаксагор этот принцип формулирует так: «во всём имеется
часть всего» [DК59В6] [127, с.532].
По мнению античных доксографов, Анаксагор считал, что «любая частица – смесь,
подобная Вселенной, т. к. зрительный опыт говорит о том, что всё что угодно
возникает из всего чего угодно. Исходя из этого, он, по–видимому, и сказал, что
некогда все вещи были вперемешку… Анаксагору приходится считать бесконечной по
величине не только целокупную смесь [Вселенную], но и утверждать, что каждая
гомеомерия, («Подобочастная», в которой часть подобна целому, или, как сегодня
мы назвали бы это, монадностью, фрактальностью, голоморфностью,
голографичностью. Но сам термин «подобочастная», однако, приписывают
Аристотелю. – прим. А. К.) подобно Вселенной, содержит в себе все вещи, и даже
не просто бесконечные [по числу], но и бесконечное число раз бесконечные
(брейсбчйж брейсб). К такому воззрению Анаксагор пришёл, полагая, что ничто не
происходит из не–сущего. Он наблюдал, что всё возникает из всего… Поэтому он
утверждал, что всё намешано во всём и возникновение происходит путём выделения
из смеси.» [DK59B45] [127, с.517]. Гомеомерия, или элемент голографической
реальности в анаксагоровской картине мира отнюдь не атом, не корпускула, не
локализованная часть, осколок, отчуждённый от Целого. Гомеомерия – это и есть
целое, полностью репрезентированное в любом, произвольном фрагменте реальности.
Всё есть гомеомерия и, поэтому, не существует никакой реальности, изолированной
или существующей вне контекста всей целокупности бытия.
Анаксагоровский принцип универсальной смеси заключается в том, что нет таких
вещей, которые состояли бы из чистого, однородного, несмешанного вещества.
Каждая эмпирически данная вещь лишь «в мнении» локализована, атомарна, а на
самом деле, представляет собой смесь «всех существующих вещей», – не некоторых
или многих, – а именно всех, т. е. бесконечного их числа. Это положение
сохраняет свою силу, какой бы миниатюрной ни был рассматриваемый нами фрагмент,
каким бы незначительным ни был занимаемый им объём. Из модели гомеомеризма
может быть сделан один существенный вывод: любой фрагмент реальности, который
мы мысленно можем выделить из неё, обладает бесконечной сложностью.
Каждая кровинка или крупица золота включают в себя все существующие вещи и
являются, поэтому, бесконечно сложными образованиями. Они воспринимаются нашими
органами чувств как кровь или как золото только внешним образом: кровь или
золото в них преобладают. Но это не отменяет того факта, что мельчайшая пылинка
содержит в себе то же богатство, что и весь Космос, Универсум. Её малость не
имеет абсолютного характера и познаётся лишь в сравнении с другими вещами. «И у
малого ве
- Київ+380960830922