ГЛАВА 2
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.: КОМПЛЕКТОВАНИЕ, СТРУКТУРА, ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА
2.1. Академия Генерального штаба
Исторически сложилось так, что в Российской империи, в отличие, например, от Германии, долгое время не было органа, называемого ГШ. Под ним подразумевался, прежде всего, корпус офицеров, специально подготовленных для несения службы по ГШ. Служба требовала от исполнявших её офицеров специальных знаний и умений, как в области военной администрации, так и в других областях военного дела. Поэтому в 1832 г. по инициативе генерала А.-А. Жомини и с одобрения императора Николая І была основана АГШ, получившая название Императорская военная академия. Её главной задачей было поставлено "образование офицеров к службе ГШ" и распространение военных знаний в армии. До середины 50-х гг. АГШ находилась в процессе становления. Преподававшие в ней профессора самостоятельно разрабатывали читаемые курсы; устанавливались формы учебного процесса, причём большое внимание уделялось теории, часто оторванной от практики, что приводило к определённой однобокости в подготовке офицерского состава. Тот факт, что по окончании АГШ офицеры не имели никаких преимуществ в продвижении по службе, не способствовал популярности Академии. Причисление к ГШ осуществлялось лишь на открывавшиеся вакансии квартирмейстеров при штабах корпусов и армий, а попасть на службу в центральные военные учреждения сразу после окончания обучения можно было лишь имея высокопоставленных покровителей. К тому же офицерам ГШ не давали в командование отдельные воинские части (лишь по производству в генерал-майоры такой офицер мог получить командование бригадой), что делало их зачастую обыкновенными канцеляристами, оторванными от нужд армии. Всё это способствовало снижению количества поступавших в АГШ, а, следовательно, негативно отражалось на комплектовании корпуса офицеров ГШ. Поражение в Крымской войне 1853-1856 гг. во многом явилось следствием слабой подготовленности корпуса офицеров ГШ к исполнению своих функций, особенно в области военной администрации. Низкая практическая подготовка и недостаточное знание военных реалий многими офицерами ГШ и, наконец, недокомплект штабов специально подготовленными кадрами негативно отразились на действиях российской армии. После окончания войны, с 1856 г., начинается серия преобразований, направленных на качественное улучшение подготовки офицеров ГШ и на увеличение их количества.
Первым шагом стала реформа высшего военного образования в целом. Ещё в 1855 г. АГШ была переименована в Николаевскую академию ГШ и вошла (наряду с Артиллерийской и Инженерной академиями) в состав созданной Императорской военной академии, и была подчинена начальнику Главного штаба военно-учебных заведений. В 1856 г., для стимулирования притока офицерских кадров в ГШ, учреждены должности начальников дивизионных штабов и их помощников, комплектовавшиеся штаб- и обер-офицерами ГШ. Штабы дивизий и корпусов было решено комплектовать исключительно офицерами, прошедшими курс АГШ [136, с. 199]. Эти меры расширяли возможности применения её выпускников по службе ГШ и призваны были поднять престиж службы ГШ в среде армейских офицеров с целью повысить их образовательный уровень. Важным решением стала отмена ограничений на поступление в АГШ. Уже в 1856 г. к приёму явилось 74 офицера - "цифра неслыханная с основания Академии" [137, с. 26].
Однако во второй половине 50-х гг. преподавание в АГШ по-прежнему оставалось недостаточно качественным. От офицеров нередко требовалось заучивание догматических положений, схем, их не приучали к творческому мышлению при решении задач, связанных с реальной боевой обстановкой. По словам М.И. Венюкова, учившегося в АГШ в 1854-1856 гг., под названием "топография", например, офицеры изучали "только искусство употреблять съёмочные инструменты в поле, но не искусство характеризовать рельеф местности" [106, кн. 1, с. 171]. Зато большое внимание уделялось внешнему лоску (форме, выправке, знанию парадного прохождения войск и т. п.). В самой АГШ царила нездоровая моральная атмосфера, во многом являвшаяся наследием как "николаевской эпохи" в целом, так и управления первого директора И.О. Сухозанета, в частности. По его словам, "сама наука в военном деле не более, как пуговица к мундиру; мундир без пуговицы нельзя надеть, но пуговица не составляет всего мундира" [7, с. 106]. В своей деятельности директор следовал этому принципу, обращая главное внимание на дисциплину и деспотически устанавливая курсы, подавляя при этом инициативу Совета (органа, заведовавшего общим направлением хода обучения) и Конференции АГШ (в неё входили профессора и штаб-офицеры, заведовавшие обучающимися). "Служба (в АГШ - О.Г.) вообще, - писал в своих воспоминаниях М.И. Венюков, - имела характер хождения на задних лапках, причём те, которые преуспевали в этом искусстве, были ... и прочнее других поставлены". [106, кн. 1, с. 167-168]. Все эти черты в дальнейшем переносились и на служебные отношения.
Цель Академии оставалась прежней - образование офицеров ГШ и распространение военных знаний. При этом в задачи её входило: "а) готовить офицеров собственно для службы ГШ; б) образовывать способных деятелей и впоследствии руководителей государственных геодезических работ и съёмок; в) преподавать известному числу офицеров Михайловской артиллерийской и Николаевской инженерной академий курс высшей тактики и стратегии ...; г) распространять военные познания ..." [138, с. 70]. К поступлению в АГШ допускались, за некоторым исключением, офицеры не моложе восемнадцати лет, "отличные по способностям, трудолюбию, прилежанию к наукам, нравственности и поведению" [138, с. 72]. При этом поступавшие должны были прослужить в офицерском чине не менее двух лет. Желавшие обучаться в АГШ сдавали предварительные экзамены при корпусных (с введением в 1864 г. военно-окружной системы - при окружных) штабах, после чего выдержавшие экзаменовку направлялись в Санкт-Петербург для сдачи вступительных экзаменов. Система