ГЛАВА 2. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА РЕГУЛИРОВАНИЯ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ КРЕСТЬЯНСКОЙ
ОБЩИНЫ В ЮЖНОМ РЕГИОНЕ УКРАИНЫ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
2.1. Характеристика крестьянской общины как сословного института политической
системы феодального общества
Община существовала у многих народов, выросла из догосударственной организации
общества, была примитивной формой владения землей и исторически уступила во
многих странах иной форме – индивидуальной (семейно-хозяйственной) организации
земледельческого труда – более прогрессивной, более соответствующей современным
формам государственной организации общества. Известный политолог и теоретик
права Б. Чичерин, исходя из своей теории общности русского и европейского права
[316, с. 355], прослеживая эволюцию крестьянской общины, пришел к выводу, что
закрепощение крестьян и сохранение общины имело одну основную причину – поиск
новых налоговых поступлений [316, с. 204].
К XIX веку крепостное право в России получило решительно государственный
характер, сделалось даже одним из устоев государственной жизни, причем все
попытки осуждать его или говорить о его смягчении или уничтожении вызывали
строгое осуждение со стороны правительственной власти, а то и карались как
преступное посягательство на существующий строй. Вопреки даже взглядам
носителей верховной власти, таких как императоры Александр I и Николай I, не
раз резко осуждавших существование этого зла русской жизни и выражавших надежду
на его устранение [159, с. 185].
История развития общины в России показывает, что постепенное закрепощение
крестьянина, переход к общинно-крепостной зависимости ведет к становлению
политической системы, в которой господствует деспотический, тоталитарный режим.
И, напротив, освобождение крестьян от крепостной зависимости в 60-х годах XIX
века, последующие земские реформы открыли путь к либерализации политического
режима в Российской империи [280].
В этой политической оценке крестьянской общины А. Титова поддерживал и
Б. Чичерин, делая выводы о временности крепостной общины в силу временности
задач, которые она решала [314, с. 3]. Он подчеркивал, что с падением
крепостного права должна быть уничтожена и крестьянская община. Она всегда
являлась реальной опорой государства, но в эпоху Великих реформ требуется новая
опора – свободный мелкий землевладелец [315, с. 231].
Крестьянская община, как сословный институт политической системы феодального
общества, не ставила перед собой каких-либо новых общественных задач; она могла
бороться за свое существование, отражая при этом интересы лишь замкнутых групп
сельского населения, отдельных своих членов и их семей. Не менее определенно
выявляются особенности хозяйственного дуализма сельской общины. Рассматривая
столь сложный и противоречивый социальный организм, каким была крестьянская
община, имеется возможность проследить соответствие ее истории этапам
социально-экономического развития Российской империи, учитывая особенности
развития отдельных регионов страны и интересующего нас южного региона (юга)
Украины.
Сегодня в политической науке однозначного определения, что такое регион, не
существует. Автор согласен с М. Багметом и В. Лисовским что понятие региона не
может быть сужено до понятия административно-территориальной единицы. По их
мысли, „регион – это определенная территория в рамках одного государства или
группы государств, которая является однородной за следующими критериями
(экономическими, демографическими, экологическими, этническими, социальными,
культурными и другими), и за этими критериями данная территория отличается от
других территорий” [16, с. 441]. За этими критериями автором под южным регионом
(югом) Украины понимается территория Николаевской, Одесской и Херсонской
областей. Понятие «Новороссия» охватывает территорию, которую занимала
образованная в 1764 году Новороссийская губерния [244, с. 13].
Полного единообразия в процессе развития хозяйственного дуализма сельской
общины в России и на юге Украины не существовало, учитывая различный подход
помещиков к статусу общины и разные формы ренты, которые они обеспечивали. Тем
не менее, можно утверждать, что во владельческих общинах, по известным
источникам, прослеживался процесс противоборства общинных и
частнособственнических тенденций в землепользовании [1; 2].
Община неуклонно сохраняла свои права по использованию и перераспределению
земель между крестьянами. Тяглая пахотная земля распределялась среди крестьян
общинников по их хозяйственной и экономической „силе” и оставалась в их
пользовании до тех пор, пока они были в состоянии нести соответствующее тягло.
Таким образом, земельное перераспределение, прежде всего, проводилось в целях
обеспечения тягловых феодальных обязательств всей общины в целом, а не ради
удовлетворения потребностей или хозяйственных устремлений отдельных
крестьянских дворов. С другой стороны, как бы традиционна и устойчива ни была
патриархальная жизнь деревни и как бы помещики не стремились к известной
нивелировке крестьянства, в земельном хозяйстве деревни существовали разные
категории земель (усадебные, пустошные и „чащобные”), на которые, в зависимости
от обстоятельств, общины по-разному заявляли свои права по их перераспределению
[2, с. 317].
В результате при всей условности крестьянского землепользования наблюдались
тенденции к установлению потомственного владения не только усадебной, но и
свободной расчищенной и даже пахотной общинной землей. Нет необходимости
преувеличивать эти тенденции, ибо они бытовали внутри хозяйственных единиц, в
которых отсутствовал пауперизм, и отдельные земельные участки переходили от
одного
- Київ+380960830922