Раздел II) [1 Благотворительную деятельность купца
И.С.Горовица никак нельзя считать исключением из общего правила. Многочисленным
меценатам Киева даже посвящено специальное исследование [30]. Жертвовали - в
частности, на медицинское обслуживание, - зажиточные киевляне самых разных
национальностей. Так, Г.П.Гладынюк оказывал большую материальную помощь
Обществу скорой помощи; он же построил и содержал больницу для хронических
больных, открытую и освященную в 1911 г. Лев Бродский давал деньги на
сооружение амбулаторной лечебницы (угол ул. Обсерваторной). М.П.Дегтярев
завещал 50 тыс. руб. на содержание больницы для чернорабочих, а также деньги на
содержание «Вдовьего дома» и Покровской богадельни. На его средства был
построен комплекс из 13-ти построек – городок благотворительных заведений (по
Старо-Житомирской дороге); здесь была больница и корпуса детского приюта. Еще
один известный благотворитель, Н.А.Терещенко, финансировал строительство
Мариинского детского приюта (Паньковская ул., №2), затем - постройку дома
призрения бедных, а также ночлежный дом на ул Бассейной, больницы для
чернорабочих, родильный приют [30, сc. 198-200, 225-227, 254-279, 442].
].
Подводя некоторый итог, следует отметить, что детские и юные годы Горовица
прошли в городе, где - в связи с постоянным состоянием роста, укрепления,
обогащения и т. д. - все же брал свое некоторый исторический оптимизм (другое
дело, насколько он был оправдан), и где открывались значительные возможности
самореализации: для Киева это была эпоха благополучия и относительной
уверенности в сегодняшнем и завтрашнем дне. Нетрудно понять, сколь
благоприятное воздействие этот в целом позитивный социальный фон мог оказывать
на Горовица и на его сверстников. Однако не следует забывать и о том, что во
время революции и гражданской войны власть в городе сменялась чуть ли не каждую
неделю, и никто не знал, будет ли он завтра тем, кем был вчера. А ранняя юность
Горовица как раз пришлась на период неслыханной разрухи и лишений, которые
принесли Киеву гражданская война и начало большевистского правления (осенью
1917 г. ему исполнилось 14 лет). Кажется особенно уместным вспомнить здесь
слова выдающегося киевлянина М.Булгакова: «Но это были времена легендарные, те
времена, когда в садах самого прекрасного города нашей Родины жило
беспечальное, юное поколение. Тогда-то в сердцах у этого поколения родилась
уверенность, что вся жизнь пройдет в белом цвете, тихо, спокойно, зори, закаты,
Днепр, Крещатик, солнечные улицы летом, а зимой не холодный, не жесткий,
крупный ласковый снег… И вышло совершенно наоборот» [7, с.40)]. Из этого
болезненного социально-экономического состояния город не вышел окончательно и к
1925 году - тогда, когда молодой Горовиц навсегда его покидал. Резкий переход
от планомерной, размеренной жизни зажиточного буржуа (до 1917 г.) к непонятной,
зачастую необъяснимой действительности двадцатых годов, по-видимому, серьезно
повлиял на формирование молодого музыканта: становление характера, взросление,
осознание себя происходило в самые трудные годы послереволюционного хаоса. И,
конечно, этот социокультурный слом был глубочайшей психологической травмой,
память о которой сопровождала всю жизнь великого пианиста - как, впрочем, и
всех других эмигрантов из «пролетарской» России. Насколько мировосприятие
Горовица было привязано к этой горькой памяти, свидетельствуют его слова,
высказанные Г.Шонбергу за два года до смерти: «Мы потеряли все. Мой отец был
сломлен. Он как белка собирал еду. Это было намного ужаснее, чем я сейчас могу
рассказать... Мы почти голодали, и теперь все наши родственники жили в нашем
доме, включая и дядю Александра» [86, р.11]. Отпечаток, который наложили на
характер великого пианиста эти трагические годы, заметен в высказывании о нем
Д.Дюбаля, сделанному вне связи с событиями гражданской войны: «…Горовицу мир
казался опасным и неприветливым» [86, р.160-161].
Переходя теперь к собственно культурной среде, в которой складывалась личность
Владимира Горовица, следует сразу же указать на то, что во времена его детства,
юности и ранней молодости Киев был крупнейшим региональным центром со
сложившимися и мощными традициями в области культуры, с развитой
соответствующей инфраструктурой (полноценная сеть высших и средних учебных
заведений, многочисленные библиотеки и книжные магазины, достаточно развитая
система газетной и журнальной периодики, музеи, театры, и др.). Однако нелишним
будет напомнить, что вплоть до середины 30-х годов XIX в. - то есть, еще за 70
лет до рождения Владимира Горовица - Киев вовсе не был университетским городом,
чем невыгодно отличался не только от столичных Москвы и Петербурга, но и от
украинских Харькова и Одессы. К 1913 г., когда Горовиц достиг возраста
гимназиста, в его родном городе открылась Консерватория [45 См. подробно в III
Разделе.] и уже много десятилетий существовал Университет [46 Киевский
университет носил имя князя Владимира Святославовича, причисленного
православной церковью к равноапостольным и очень почитаемого в городе.
М.Булгаков специально акцентировал внимание на том, что расположен университет
на Владимирской улице, «неподалеку находится главный городской собор –
Владимирский, а на террасах лучшего места в мире – Владимирской горке, с ее
кирпичными дорожками, стоит на тяжелом постаменте уже сто лет чугунный Владимир
и держит в руке, стоймя, трехсаженный крест» (цит. по: [30, c.22]).
Соответственно цветам ленты св. Владимира, стены здания университета всегда
были красными, а детали – черными. Посещение лекций в университете того времени
было
- Київ+380960830922